Сергей Терешенков - коренной петербуржец, приехавший в Пермь в период «культурной революции». Перед тем, как решиться на переезд, Сергей жил и работал в Европе, однако, когда ему предложили поработать в Прикамье, почти без раздумий согласился. Очерк «Пермская обитель» посвящен трехлетнему пребыванию Сергея в Перми. Business Class публикует вторую часть. начало можно почитать здесь.
IV. Журналисты
В дорогу друзья мне дали замечательную книгу «Прогулки по старой Перми». От едких и точных описаний, которыми журналисты на рубеже XIX и XX веков награждали чиновников, купцов и приезжих, волосы вставали дыбом. От зоркого глаза фельетонистов не ускользало ничего: и первые электрические фонари на Сибирской, сделав шаг от которых влево или вправо пермяк попадал то в лужу, то в руки разбойников; и постройка общегородского водопровода, погрязшая в думских проволочках; и выверенный подсчет изувеченных в Мотовилихе с замечанием, сколько бы пользы принесла мускульная сила в случае ее применения по прямому назначению...
Одна отрада: местные жители, пусть их так же высмеивали в фельетонах, вызывали у виртуозов заточенных перьев и сочувствие, и симпатию. Однако гордое наименование пермяка нужно было еще заслужить, как это в свое время удалось столичному фельетонисту Александру Скугареву (он же Вера Гукс, он же Герцог Мельковский, он же Homo ridens), который протрудился в «Пермских губернских ведомостях» с десяток лет и стал признанным гением уральской журналистики и литературы.
По прибытии в Пермь я ощутил, что с начала прошлого века в традициях фельетона ничего не изменилось. В одной из газет журналист под женским псевдонимом (Скугарев-Гукс?) сетовал по поводу того, что в Пермском крае не нашлось своих кадров для «Культурной перезагрузки», зачем и был вызван «специалист» (именно так, в кавычках) из Питера. Для пущей убедительности статью предварял фотоколлаж с головой Марата Гельмана, встроенной в памятник «Пермяк соленые уши», с нахлобученным кокошником и караваем на переднем плане. Хотя я не большой поклонник подхода Гельмана к современному искусству и частично разделяю недовольство горожан его «культурной политикой», сравнение мне весьма польстило, за что я при случае и поблагодарил критика.
Тем не менее, после этого материала стало окончательно ясно: права на ошибку нет. Зайдя на въезде в Кудымкар в автобус, полный журналистов, прибывших на открытие программы, я их приветствовал дрожащим голосом, ожидая подвоха в любой момент. И дождался.
- Послушайте, ведь пресс-бранч не коми-пермяцкое слово?!
- Ах, вы еще не успели запустить сайт к началу программы?
- Вслед за Пермью теперь и Кудымкару суждено стать культурной столицей?
Публикации по итогам открытия, за исключением пары статей, оказались соответствующими пермским фельетонам столетней давности, но отступать было поздно. Через неделю я лично подошел к каждому автору и выразил глубокую признательность за беспристрастность: ведь кое-что в мире – к лучшему ли, к худшему ли – изменилось с начала прошлого века, и любая публикация вне зависимости от тональности только прибавляет популярности проекту, на чем, кстати, так умело играет уже упомянутый Марат Гельман, искусно эпатирующий и шокирующий почтенную публику.
Предстояла еще долгая дорога к сердцу пермских журналистов - и только благодаря искренности и неподдельной заинтересованности наши действия все больше заслуживали положительных оценок в прессе, о программе писали не только в Перми и Кудымкаре, но и в Москве, Петербурге, Ижевске, Йошкар-Оле, Сыктывкаре, Эстонии, Финляндии, Венгрии и далее везде, а кудымкарские журналисты регулярно приходили на пресс-рыты, или – в переводе с коми-пермяцкого (sic!) – пресс-вечера и помогали нам создавать собственную газету «Культурный перезагрузчик». Однако то, что я бесповоротно стал «местным» для пермской публики, я, наверное, заключил, когда в начале 2012 года в филармонии меня окликнул тот самый фельетонист – наследник Александра Скугарева – и мы тепло улыбнулись друг другу.
V. Один
Мне повезло. В отличие от Бродского, который, если верить «Набережной неисцелимых» (а на самом деле «Водяному знаку»), знал в Венеции единственного человека, в Перми у меня изначально было целых два друга. Переезд предоставлял отличную возможность начать все с чистого листа – и именно от этого, а не пронизывающего ветра по спине бежали мурашки.
Мы сидели на первой рабочей встрече в «Шоколаде» с Наилей Аллахвердиевой, оставившей косный Екатеринбург современного искусства ради динамичной Перми и – что гораздо важнее – позднее не покинувшей Пермь последним из адептов «культурной революции» и сохранившей ценой неимоверных усилий музей PERMM, и супругами Ушковыми из Кудымкара – Еленой и Сергеем, благодаря которым в организационном и рекламном плане состоялся безболезненный старт «Культурной перезагрузки» на месте, но которые потом, к сожалению, ушли из программы. Разговор шел о брендбуке Кудымкара, предстоящем открытии и тысяче мелочей, но я сидел в абстракции с немым вопросом: «Что теперь?».
Я с головой ушел в работу, чтобы не чувствовать щемящего одиночества, но долго так продолжаться не могло – и я постепенно стал вылезать из скорлупы своей уютной квартиры на десятом этаже. Сначала круг знакомств естественным образом расширился до других сотрудников и посетителей нашего офиса, а затем сама работа с общественностью усердно вытаскивала меня из подполья.
Нам понадобился фотограф – и я наткнулся в ЖЖ (социальные сети я сам - методом проб и ошибок - еще только осваивал) на школу фотографии Натальи Резник и Дениса Давыдова Photocult, находившуюся в то время прямо напротив моего дома. Мы встретились, и они любезно согласились разместить объявление в своем сообществе. На призыв откликнулась тогда еще начинающий фотограф и преподаватель чешского языка Таня Шкляева, которая сделала много замечательных фоторепортажей для «Культурной перезагрузки».
Дальше - больше. Вооружившись единственным в своем роде в кудымкарской библиотеке и выданным под честное слово (!) учебником коми-пермяцкого языка 1930-ых годов с латинским шрифтом, просуществовавшим в ожидании мировой революции лишь три года (по другим данным – пять лет), я отправился рассказывать о «Культурной перезагрузке» студентам коми-пермяцко-русского отделения Педагогического университета. Заведующая отделением Алевтина Лобанова пустила меня вольнослушателем на занятия. Небывалое дело: ранним утром, еще до работы, я стал ездить на улицу Пушкина и учить коми-пермяцкий под чутким руководством соседей по парте, приходивших в недоумение от латиницы их родного языка.
В самом Кудымкаре «Культурная перезагрузка» привлекала активную местную молодежь – талантливого оператора и блогера Дмитрия Майбурова; художника стрит-арта Максима Караваева, еще в год проведения программы получившего несколько заказов по раскраске зданий, в частности, местной школы № 8; преподавателя лицея № 2 Екатерину Сокольчик, организовавшую отличную команду волонтеров и ставившую с ребятами зажигательные танцы...
Одним словом, я оказался в окружении отзывчивых и преданных своему делу людей и уже через несколько месяцев от моего прежнего одиночества не осталось и следа. И это было только начало.
Справка Business Class Сергей Терешенков, жил и работал в 2011-2014 гг. в Перми, в частности, PR-директором программы «Кудымкар. Культурная перезагрузка» www.permikomi.com. Публиковался в журналах Russia Profile, «Русский репортер», на портале Snob.ru и т.д.
