Книга

Из кляксы как и из пальца, если захотеть, можно высосать уйму всякого интересного. Константин Богданов захотел — и у него получилось. Оказывается, клякса — это не просто помарка и результат неаккуратного обращения с чернилами, но и целая идеология, метасимвол, а соответственно — потенциальный объект детального исследования и анализа. Прежде всего, клякса как явление неотрывно связано с действием порчи текста, затем — это неосознанный маркер чьего-то авторства, своеобразный автограф, ссылка на себя. Наконец клякса — простейший пример импровизационного творчества.

Константин Богданов, российский фольклорист, культуролог и литературо­вед, известный своими нетривиальными исследованиями («Очерки по антропологии молчания», «О крокодилах в России»), и в этот раз отличился особым мнением по поводу того, на что обычный человек просто не обратит внимания.

Начиная со времени, когда за кляксу нерадивого ученика на уроке чистописания могли покарать ударом линейки по рукам и заканчивая Джексоном Поллоком, для которого клякса (точнее, ее разновидность) стала формой выражения себя, Богданов находит, к чему «привязаться», он действительно пишет биографию кляксы, вернее, отыскивает ее очертания в разнообразных культурных явлениях.

Язык монографии — живой и динамичный, хоть и сдобрен терминами, цитатами и ссылками. Богданов не спекулирует на своей гуманитарной закалке, избегает зауми — шаг за шагом он вместе с целевой аудиторией (любопытно узнать, кто может отнести себя к таковой) продвигается от одной темы к другой. Несмотря на скрупулезность, с которой автор подходит к изучению такой, казалось бы, несусветицы, это действительно научный труд, который при некоторых фантастических обстоятельствах мог стать базисом для нового раздела науки.