Трудно быть тираном
Весь июнь в Перми гостил Картонкамск — миниатюрный город для детского творчества, развлечений и жизни. Помимо развлекательной функции проект служит и моделью зачаточной государственности: здесь развиваются социально-бытовые и финансовые отношения, есть свои стражи порядка, таможня и тиран. С ним, главным персонажем картонного города, корреспондент «bc» в шутку побеседовал о совсем нешуточных вещах — о сущности абсолютной власти, продажных СМИ и о том, как задавить оппозицию.
Трудно ли быть тираном? И не проще ли быть, например, законноизбранным президентом?
— Я законноизбранный тиран. Меня избрали жители Картонии. Правда, они об этом не знают. Не в курсе, насчет того, довольны ли они своим выбором, но на то и тиран, чтобы быть безразличным к таким деталям.
По меньшей мере, они выглядят счастливыми.
— Я не уверен. То есть выглядят — да. Но вы по большей части видите только туристов. Туристы везде одинаково счастливы — что в Бангладеше, что в Латвии. Что касается персонажей Картонкамска, то лучше вам побеседовать с ними. Они слишком разные, чтобы я мог говорить за всех.
Наблюдаются ли вспышки недовольства в Картонкамске — митинги оппозиции, сидячие забастовки, голодовки?
— В этом году гораздо меньше. Оппозиция у нас слабая, тухлая. Я всегда ее поддерживаю. Поддерживать оппозицию надо. Ты сам становишься оппозицией, и она, получается, выступает уже не против, а за тебя.
Тирания обычно подразумевает более агрессивные методы внутренней политики.
— Кем подразумевает? Учебниками истории? Все это стереотип. Про французов, например, все думают, что они веселые люди, а они на самом деле — полное дерьмо. Хотя музыка классная. Но и это стереотип. Французы разные. И тираны тоже.
За счет чего, помимо туризма, выживает Картонкамск?
— Внешние инвестиции. Мы берем деньги взаймы и не отдаем, потому что назавтра мы уже располагаемся на другой территории. Иногда нам просто платят, потому что любят, когда мы поблизости. Видите, тираны нужны всем. Чтобы было на кого кивнуть и сказать: «Вы бы радовались, вон, у них, например...»
Как строится внешняя политика государства?
— Сложно строить внешнюю политику государства, которое не имеет постоянной территории. Нас иногда называют кочевниками, но и это не совсем верно. Мы не переносим Картонкамск из точки А в точку Б, мы каждый раз строим новый город, с чистого листа, на пустом месте.
Вы — первый глава государства, у которого мне довелось брать интервью. Раньше я полагал, что государственные деятели вашего ранга намного более закрытые и почти не дают интервью.
— Еще как дают. Просто они обставляют все так, как будто не дают, а на самом деле дают. Только они еще вдобавок и платят журналистам. А я вам ничего платить не буду, даже не надейтесь.
Тираны, как и все нормальные люди, не вечны. Что будет после вас — потоп или преемник?
— Вот видите, все вокруг ждут только одного — когда же загнется очередной тиран. Ждут с не меньшим нетерпением, чем, например, финала чемпионата Европы по футболу. И вот еще парадокс — все ругают нас, но спроси любого — он был бы не прочь занять наше место. Если я умру, то наверняка найдется кто-нибудь, готовый меня заменить. Если нет, то Картонкамск станет историей. Сейчас я делаю все, чтобы этого не произошло в любом случае. В частности, пытаюсь добиться включения Картонкамска в состав Европейского Союза.
Фазиль Искандер говорил, что власть — это стол, из-за которого никто не встает добровольно. Вы согласны с этим?
— Стол — вряд ли. Скорее уж весла на галерах.