О времена, о расправы

— Мы перешли в новое качество. Напомню, когда музей только затевался, перед нами стояли следующие задачи: сохранить уникальный памятник, донести до несведущего населения и подрастающего поколения информацию о политических репрессиях и сталинизме, а также устроить на базе «Перми-36» переговорную и полемическую площадку. В этом году реализация именно последнего пункта выдалась на все сто. Во время форума было организовано три дискуссионных павильона, все они каждый раз были переполнены, ни одного свободного стула. В общей сложности мы зафиксировали две тысячи посещений. Изменения не только в цифрах, но и в идеологии. Если раньше дискуссии мы привязывали к конкретным датам (например, в прошлом году мы «отметили» двадцать лет со дня распада Советского Союза), то отныне решено разговаривать на актуальные темы. Каждый год случается что-то новое, изменяются общество и страна — это и будет обсуждаться.

— Да, так и вышло. Правда, были попытки навязать нам политичность, но они, как известно, закончились ничем. Все эти пикеты с лозунгами запретить форум, на мой взгляд, лишь доказали, что «Пилорама» приобретает все больший вес и значение. «Кургиняновцы», судя по их количеству и активности, также пытались придать мероприятию политическую форму, но и здесь ничего не вышло. А ведь это было предсказуемо. Стоит вспомнить Немцова, который приехал один раз и после этого понял, что «Пилорама» — это не митинговый формат, а серьезный вдумчивый разговор, который не принесет ему, Немцову, фактического результата. А кому интересен серьезный разговор? Прежде всего — это либеральный корпус. Впрочем, мы приглашаем всех. В этом году нам почти удалось привлечь Сергея Удальцова. Как мне передавали, согласно бурчал Проханов, правда, потом тоже отказался. Захочет приехать Кургинян — мы будем ему рады. Однако не стоит рассчитывать, что фестиваль превратится в ток-шоу его имени. Мы должны услышать всех.

— В последний раз это произошло само собой. Игорь Аверкиев высказался в том духе, что «Пилорама» умирает, путает жанры и сдает позиции оппонентам. В ответ члены общественного совета форума предложили открыть специальную площадку на сайте «Пилорамы» и музея «Пермь-36», где каждый желающий сможет высказать свое мнение и отношение к прошедшему мероприятию, согласиться или не согласиться с остальными ораторами и предложить методы улучшения. Думаю, это значимый шаг в нашей биографии.

— Кургузов, как все уже знают, возглавлял службу надзирателей и был членом местного трибунала, то есть перед нами человек с определенной философией и идеологией. В чем-то он, конечно, прав, но все-таки едва ли претендует на то, чтобы открыть нам глаза. Да, в лагере не было ничего ужасного и чудовищного — если сравнивать его с уголовными лагерями. Люди здесь питались лучше и одевались теплее, работа не была такой уж изнурительной, таким образом, те, кто сюда попадал, имели все шансы отбыть свой срок без особых проблем. Но это при условии, что ты не окажешься на участке особого режима или в карцере. Об этом Кургузов, разумеется, запамятовал упомянуть. В карцере, например, была введена норма питания 9б — горячее питание выдавалось через сутки. То есть сегодня тебе достается каша, суп и макароны, а завтра — 400 граммов хлеба и 9 граммов соли. Вообще-то, это называется пытка голодом. На участке особого режима — все еще более «интересно». Здесь люди круглосуточно содержались в крохотных двухместных камерах, вполне напоминавших тюремные. В таких условиях заключенный мог провести десять лет, не видя никого, кроме своего сокамерника. Если для господина Кургузова и это — санаторий, то у нас с ним, по-видимому, разные взгляды на мир. Было высказано особое мнение. И это показательно, что оно высказано именно сейчас, потому что еще десять лет назад Кургузова заплевали бы с головы до ног. А ныне мы живем во времени, когда человек с гордостью может признаться, что был членом лагерного трибунала. Что тут еще скажешь.