Александр Нода, гендиректор социологического агентства «СВОИ», – о стеснительных избирателях, кандидатах-драйверах, слабой кампании оппозиции и низкой политической активности в соцсетях
Александр Сергеевич, основной работой агентства «СВОИ» в единый день голосования стали опросы избирателей, выходивших с участков. Трудностей не возникало?
– Количество отказов примерно такое же, как в 2011 году. Все было в пределах нормы, кроме одной территории: некоторые проблемы возникли в Соликамске, где наших интервьюеров преследовали, а трех человек даже отвезли в полицию, хотя все документы у них были в порядке. В остальных более чем трехстах точках все прошло нормально. Больше проблем у нас было на праймериз, причем не столько со стороны населения, сколько со стороны отдельных кандидатов.
Сложность работы на этих выборах заключалась в том, что избирателям выдавали много бумаги, например, в Перми было шесть бюллетеней. Много бюллетеней оказались в урнах пустыми, в том числе из-за невысокой известности кандидатов. Когда человек выходил с участка, приходилось задавать ему сразу шесть вопросов. Люди говорили: «Я проголосовал за такую-то партию и за такого-то кандидата, а во все остальные бюллетени я так и не смог ничего поставить».
Данные экзит-поллов в целом совпали с итоговыми результатами голосования?
– Отклонения по партиям составили 0,3-1%. Единственное большое отклонение, стандартное для всех экзит-поллов, касается партии ЛДПР, которая по экзит-поллам получила на 2,3% меньше, чем в итоге. Люди не всегда готовы сказать, что они проголосовали за ЛДПР и/или они пореже идут на контакт с интервьюерами. Похожая ситуация была в 2011 году.
Насколько оправданно, на ваш взгляд, утверждение экспертов о том, что в этом году голосование было «брендовым»? То есть люди голосовали не за кандидатов, а за партию, которую они представляли.
– Это не совсем так. Безусловно, если у кандидата была низкая известность, принадлежность к определенной партии ему помогала. Однако были и кандидаты-драйверы, у которых рейтинг был выше, чем у партии. Они «тащили» партию в своих округах. В основном, это кандидаты по выборам в Законодательное собрание, у которых рейтинговые показатели были более 50%. Как правило, это касается кандидатов-старожилов – Гарслян, Дёмкин, Сухих, Баранов и другие.
Что стало неожиданностью для вас на этих выборах?
– Очень низкая явка. На многих участках мы видели толпы людей, что, опять же, связано с большим количество бюллетеней. Из-за этого образовывались очереди, и многие из тех, кто приходил на участок и видел это, разворачивались и уходили. Если бы участки работали до 10 вечера, явка была бы выше. Многие успели бы вернуться с дач и проголосовать.
Явка в Пермском крае оказалась даже ниже, чем в целом по стране. Какие тенденции, связанные с явкой, вы можете отметить?
– Безусловно, для крупных городских агломераций явка снижается. Чем больше город, тем ниже явка. Поскольку городских жителей становится больше, явка, так или иначе, стремится к снижению. Но в этот раз явка была удивительно низкой. Я связываю это с двумя факторами – слабая мобилизация и толпы на участках. Люди видели, что ждать надо очень долго, и терять на это время они не хотели.
На ряде участков наблюдалась повышенная активность избирателей именно в последние часы голосования. С чем это связано?
– Думаю, многие вернулись с дач. Другие, скажем так, были замотивированы проголосовать за определенного кандидата. Обычно данные экзит-поллов собираются до шести часов, поскольку считается, что после этого ситуация кардинально уже не изменится. Но в этот раз мы проводили опросы до 8 часов вечера. С утра обычно приходят голосовать пенсионеры. К 10-11 часам КПРФ имеет максимальные показатели, потом приходит более молодой электорат, и рейтинг коммунистов начинает снижаться.
Считается, что многие партии, например «Яблоко», слишком поздно начали избирательную кампанию. На ваш взгляд, в чем причина?
– Это связано с тем, что избирательные кампании были очень экономными. Полноценной мобилизацией избирателей мало кто занимался. Экономили в этот раз все. Есть кандидаты, которые подошли к выборам с известностью менее 50% и победили (за счет партии).
Какие еще особенности голосования в этом году, помимо низкой явки, вы могли бы отметить?
– Есть еще одна интересная вещь. Рейтинг ЕР находился на уровне около 46% и был стабилен в течение года. В 2011 году наблюдалось резкое снижение рейтинга перед самыми выборами. Было затрачено много ресурсов, в том числе денежных, на то, чтобы понизить рейтинг партии. Мы ожидали, что в этом году тоже будет нечто подобное, но серьезной «просадки» не произошло. В этот раз «Единую Россию» спасла оппозиция, а также то, что в последние две недели партия эффективно отработала, в том числе по цитатам Владимира Путина. Поэтому ЕР прошла по оптимистическому сценарию нашего прогноза (44,3%).
То есть количество «черного пиара» было в этот раз значительно меньше?
– Количество «черного пиара» в отношении «Единой России» было значительно меньше (в почтовых ящиках), так же, как количество положительных материалов про оппозиционные партии. Посмотрите, как хорошо в прошлый раз выступила «Справедливая Россия» и как плохо в этот раз. Потому что они увлеклись критикой, а себя как политическую силу не распиарили. Их лозунг про жалобу Путину работал против них и явно не тестировался на фокус-группах. «Яблоко» в этом отношении выглядело лучше.
Достаточно мощную и свежую кампанию в Пермском крае провела КПРФ. Тем не менее их показатели в Прикамье не превысили общероссийских. Почему?
– Коммунисты начали креативно и бодро: звучные лозунги, работа на молодежь. Но на последнем этапе, когда нужно было напомнить электорату о себе, они не дотянули. К моменту голосования все уже забыли про их плакаты и ролики, возможно, работа «поля» по мобилизации была недостаточной.
Особенность этой кампании заключалась и в попытках задействовать социальные сети, в частности Facebook. Насколько эффективно, на ваш взгляд, отдельные кандидаты и партии использовали этот ресурс?
– Если честно, в данной избирательной кампании возможности соцсетей вообще не были использованы в том масштабе, в котором должны были. Когда люди пишут на своей страничке о том, что они делают, это видит только узкий круг подписчиков. В любом случае работать в соцсетях надо, потому что там сидит подрастающий избиратель. Те, кому сейчас по 15-16 лет, в следующий раз придут голосовать. Я думаю, действующим депутатам уже сейчас надо начинать работать над этим.
А чем вы будете сейчас заниматься?
– Выборные опросы закончились на полгода. Начинается наша обычная работа: опросы на предприятиях по России (у агентства СВОИ разработана методика по социальной диагностике коллектива), маркетинговые исследования спроса на товары и услуги, и работа в формате колл-центра по России.