​Императорский театр

В Театре-Театра готовится премьера рок-драмы «Калигула». О своей новой работе рассказал ее режиссер, художественный руководитель театра Борис Мильграм.

Вы только что поставили «Месяц в деревне» Тургенева – русская классика, такой получился чудесный спектакль. И вдруг – французский интеллектуал Альбер Камю с пьесой про римского императора, жестокого и порочного. Это же совершенно разные полюса?

– В этом и была прелесть для меня. Я параллельно ставил эти два спектакля. С «Месяцем в деревне» вышло тоже не случайно, потому что эту пьесу Тургенев написал очень по-французски. Французы на своем языке чирикают, и у них слова зачастую ничего не значат. Это как птичий напев, особенно по утрам в кафе, приходишь, а они чирикают-чирикают. Вот русский человек не может с утра в кафе чирикать. Он до кафе-то не всегда утром доходит, но если уж приходит и надо разговаривать, то он тяжел. Не потому, что вчера выпил, а потому, что мысли надо сначала достать, оторвать от чувств, от постели, от любимой и превратить в какой-то диалог.

А у французов такой проблемы нет – они с ходу начинают чирикать. И вот такой текст написал Тургенев – чирикающий. Очень красивый в смысле русского языка и не очень русский по своей природе: там персонажи все время говорят, говорят, говорят, не заботясь о последствии сказанных слов.

С пьесой Камю «Калигула» ровно все наоборот: этот текст нельзя просто так произносить. Если его просто проговаривать, просто трепаться, то можно быстро запутаться в этих философских мыслях, получатся бред и чепуха. Но если говорить его подробно и вдумчиво – это другая крайность, будет очень напыщенно, скучно, претенциозно. И я нашел способ: в «Калигуле» артисты практически не произносят ни одного слова, не сделав при этом какого-либо движения. В каком-то смысле это напоминает балет, только не надо думать, что я поставил танцевальный спектакль. Не танцевальный – музыкальный, первая часть вообще поставлена как рок-концерт, который потом переходит в другие музыкальные формы, меняясь от акта к акту.

Кто в команде постановщиков?

– Команда у нас замечательная. Я сначала не знал, что мне понадобится балетмейстер, но когда стало ясно, что актерская речь будет сопровождаться движениями, начал искать. И вот из Москвы приехала Татьяна Безменова, известный хореограф и режиссер по пластике. Она уже работала с нашим театром, но со мной впервые. Ей так понравилась идея «Калигулы», что она отменила отпуск, не поехала отдыхать и с упоением работает с пермскими артистами. Сотрудничать с Татьяной невероятно интересно, специалист она уникальный.

Замечательную музыку к спектаклю написал композитор Виталий Истомин, это жесткий рок, но он очень современно звучит. В постановке будут заняты сразу три музыкальных коллектива: рок-группа, трио духовых и струнный квартет.

В главной роли, конечно, Альберт Макаров?

– Да, императора Калигулу играет Альберт Макаров, очень интересный актер, работа с ним доставляет мне удовольствие. Он не ждет, пока его режиссер направит – иди туда, делай то, сам ищет и предлагает решения, быстро подхватывает мысль, разворачивает ее в действие. Работа над ролью у нас получается, можно сказать, партнерская.

В «Калигуле» в центральных ролях заняты наши замечательные актеры: Евгения Барашкова, Алексей Каракулов, Александр Гончарук, Андрей Дюженков. В спектакле очень много мужских ролей, и там занято большинство мужчин театра.

Вы как-то сказали, что делаете все, чтобы люди, приходя в театр, на эти три часа забывали о той мерзости, с которой сталкивает их жизнь. Но ведь римский император Калигула считается олицетворением жестокости и коварства не ограниченной ничем власти. Значит, и в спектакле будет, как в жизни?

– Нет, все это не будет иметь к реальной жизни прямого отношения. Будет театральная затея, необычная и замечательно сыгранная, она будет щекотать нервы, волновать душу и возбуждать воображение. Там будет очень много красоты, много эротики и одновременно много риска, страха, жестокости. Это такое интеллектуально-художественное действо, в котором каждый найдет свою очень чувственную историю.

Значит, императорских оргий на сцене мы не увидим?

– Нет, это спектакль не про диктатора. В пьесе Альбера Камю и в моем спектакле Калигула – прежде всего поэт, художник, и у него очень высокий художественный замысел. Просто в отличие от простого художника, например, меня, он наделен абсолютной властью.

Я тоже, недолго правда, имел небольшую власть, но, во-первых, я ее ни у кого не отбирал. А во-вторых – власть эта была чисто творческая, потому что в правительстве Пермского края я занимался исключительно творческими проектами – развивал, создавал, строил городки, фестивали, музеи и так далее.

А что происходит с художником, получившим безграничную власть, если он замыслил мир переделать? Творчество – это практически и есть богоданность, когда бог даровал тебе собственное умение творить. Каждый художник хочет немного стать богом, потому что он придумывает какую-то иную реальность, свою. Он воплощает ее на картине, в стихах, в кино, в театре, в своих мыслях и в воображении. А теперь представьте себе, что ему дана абсолютная власть или он завоевывает ее. Калигула хочет создать мир, где люди не будут умирать и не будут страдать от того, что умирают их близкие. Они перестанут быть несчастными, они все поголовно станут счастливыми. Практически такой мир создан в Северной Корее. Я уверен, что там никто не умирает, а просто исчезает или тихо сходит на нет. И никто никого не оплакивает, только Ким Ир Сена, по которому плачут все вместе, согнанные в большие толпы.

Вот и все. Оказывается, что эта невозможная замечательная художественная идея по переустройству мира, соединившись с абсолютной властью, превращается в ужас для всех, в том числе и для самого художника. Воплотить такое удалось только в одном «ограниченном концлагере Северной Кореи». Что они будут делать дальше – большой вопрос, потому что развиваться в принципе некуда, они всего достигли.

Получается, вы ставите почти современную историю?

– Я ставлю «Калигулу», потому что время от времени в мир будут приходить такие люди, и они очень опасны. Но они будут изменять этот мир – и нас изменять. Мы будем какое-то время бояться этих людей и делать все, чтобы их явление не повторилось. Потом придет срок, и все случится вновь.

В моем спектакле главный герой доходит до своего тупика, а тупик превращается в агонию, за которой следует смерть. Вообще, это трагическая история, хотя там будет над чем посмеяться.