Пермский районный суд признал учредителя «ОблПрод» Алексея Бусарова виновным в ДТП, повлекшим гибель вице-спикера краевого заксобрания Сергея Митрофанова. Бизнесмен осужден на три года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, а также лишен права водить транспортное средство в течение трех лет. Кроме того, Алексей Бусаров обязан выплатить моральную компенсацию в размере 1,35 млн рублей и возместить 350 тыс. рублей судебных расходов.
Одним из основных спорных вопросов на прениях стало определение статуса дороги, на которой произошло ДТП. Сторона обвинения утверждала, что дорога на хуторе «Русское поле» является частью жилой зоны, поэтому скорость движения на ней ограничена 20 км/ч. Подсудимый в момент ДТП двигался со скоростью, максимально допустимой для дороги общего пользования – 55 км/ч. «На въезде в «Русское поле» нет соответствующего знака, однако в генеральном плане вся территория хутора обозначена как жилая зона, а часть земли, через которую проходит дорога, принадлежат физическому лицу. Кроме того, на собрании жильцов задолго до аварии ограничили скоростной режим в хуторе 20 к/м, так как многие участки выходят прямо на проезжую часть. Об этом уведомили всех собственников через электронную почту», – аргументировала адвокат потерпевших. Она также заявила, что в день перед аварией снег подтаял, из-за чего ближе к ночи на дороге образовалась наледь. «По словам свидетелей, в видимость в этот день была плохая, а дорога скользкая, поэтому скорость автомобиля в любом случае была небезопасной для всех участников движения. Подсудимый проявил преступную небрежность». Адвокаты потерпевших также сослались на результаты судебной экспертизы, согласно которой при скорости автомобиля не выше 40 км/ч водитель имел возможность предотвратить аварию.
Адвокаты подсудимого парировали, что г-н Бусаров не был знаком с генеральным планом хутора и без специального дорожного знака не мог определить характер территории. «Русское поле» – это не дачный кооператив, а населенный пункт в чистом виде. Дворовой территорией в нем можно считать только подъезды к определенным участкам», – считает адвокат подсудимого. Он также несколько раз акцентировал внимание на том, что при проведении экспериментов следователи определили статус «Русского поля» именно как населенный пункт, максимальная скорость движения в котором ограничена 60 км/ч.
Насчет рассылки жильцов по электронной почте защитник заявил, что нет никаких доказательств получения подсудимым письма, и в любом случае жильцы не имели права по своей воле ограничивать скорость движения.
Представители потерпевших подвергли сомнению объективность показаний свидетелей защиты и осудили действия подсудимого, который «скрылся с места преступления, планомерно уничтожал улики, в суде отказался от дачи показаний и не раскаялся в содеянном». «Свидетели защиты явно продемонстрировали заинтересованность в оправдательном приговоре, а их показания противоречат как друг другу, так и материалам дела. Что касается якобы шокированного состояния подсудимого, почему-то этот шок заставил его уничтожить основные улики. Это наталкивает на мысль, что его действия были расчетливыми и продуманными», – заявил представитель потерпевших.
В ответ защита напомнила, что со стороны потерпевших показания давал Олег Романов, друг семьи погибшего депутата. На следственном эксперименте он единственный из четверых понятых заявил, что видит статиста на всех участках дороги. «Олег Романов выражал явное сочувствие семье погибшего, и у нас есть все основания сомневаться в объективности его показаний. Поэтому заявлять, кто кого тут «выгораживает» неправомерно, как и обвинять подзащитного в расчетливости. Психологическую экспертизу суд не проводил, а все свидетели описывали, что Алексей Николаевич находился в шоковом состоянии. То, что он отвез погибшего домой и пытался самостоятельно реанимировать, только подтверждает его острое психическое расстройство. И о каком планомерном уничтожении следов может идти речь, если подсудимый вызвал скорую помощь и полтора часа дожидался её на морозе?» – заявил адвокат.
В своей речи адвокаты г-на Бусарова попросили суд оправдать подзащитного из-за отсутствия в его действиях состава преступления. По их словам, все обвинение строится на догадках и предположениях, что недопустимо для уголовного дела. Обстоятельства произошедшего требуют дальнейшего выяснения, так как неизвестно шел ли Сергей Митрофанов в момент ДТП или стоял на месте, как именно двигался автомобиль, в каком месте произошла авария и другие подробности. «Чтобы обвинить подзащитного, нужно доказать, что он видел пешехода и не сделал ничего, чтобы предотвратить столкновение. Никаких доказательств этого нет. Первый следственный эксперимент показал, что подсудимый объективно не мог увидеть пешехода в ближнем свете фар и избежать аварии. После этого дело должно было закрыто из-за отсутствия состава преступления, но вмешалась политика», – заявила защита. По словам адвоката, на следствие явно оказывалось давление, в том числе со стороны лидера партии ЛДПР Владимира Жириновского, который интересовался ходом следствия. «Впервые на моей практике политика так явно вмешивается в уголовное дело о рядовом ДТП. Огромное количество статей в СМИ с перевиранием фактов следствия просто уникально. Считаю, что ажиотаж нагнетался специально, чтобы следствие было вынуждено направить дело в суд», – сообщила адвокат подсудимого.
Сам подсудимый в последнем слове попросил у семьи погибшего простить его и заверял в своей невиновности. «Прошу поверить, что я действительно не видел пешехода, и не имел ни секунды, чтобы предотвратить наезд. Это действительно случайность. Надеюсь на объективное решение суда, и что семья погибшего сможет простить меня».
В итоге суд решил частично удовлетворить требования гособвинителя, уменьшив запрошенную сумму возмещения морального вреда.
Приговором остались недовольны обе стороны. «Конечно, закон есть закон, но, по-моему, приговор мягкий. Жизнь человека и три года поселения несоразмерны. Поэтому мы будем подавать апелляцию», – прокомментировал отец Сергея Митрофанова.
Алексей Бусаров отказался от комментариев. Его адвокат сказал, что собирается обжаловать приговор.
