Новое здание Пермской художественной галереи будет построено на «Заводе Шпагина». На площадке демонтировали неиспользуемые строения. Сейчас там ведутся археологические раскопки. Ориентировочно в марте, самое позднее в апреле археологи закончат тот объем работ, который позволит строителям начать копать котлован.
Генеральным подрядчиком выступает русско-турецкий холдинг «ЛимакМаращСтрой». С компанией в марте 2021 года подписан контракт на 4,2 млрд рублей. Общие расходы с учетом музейного оборудования изначально оценили в 5,2 млрд рублей. Но ввиду значительного подорожания стройматериалов сумма выросла до 6,3 млрд рублей. Новую стоимость утвердила экспертиза. Строительство объекта поддержано на уровне правительства страны – регион получил 1,75 млрд рублей из федерального бюджета.
Сдать новое здание галереи планируется в 2023 году. Проект разработало архитектурное бюро SPEECH Сергея Чобана. Он известен как автор проекта небоскреба «Федерация» в Москва-Сити (одна из первых работ). В портфолио SPEECH есть музейные здания и экспозиции, например, музей архитектурного рисунка в Берлине. Из последнего – павильон России на выставке EXPO-2020 в Дубае.
Business Class публикует цитаты из выступлений лекторов о проекте нового здания художественной галереи. Эти подробности помогут лучше понять, «что хотел сказать автор», какие вопросы о корректировке его замысла возникают и как будет работать новый музей.
Получилась «теплица»?
Александр Михайлов, историк архитектуры:
– Облик фасада галереи разработан с вниманием к истории Перми. Здание стремится быть вписанным в существующую застройку. Я чуть-чуть пошучу и отвечу на претензии «у Чобана получилась теплица». Теплица получилась у Рема Колхаса, который работал над музеем современного искусства «Гараж» в Москве. Фасад этого здания сделан из поликарбоната – материала, из которого действительно делают теплицы, а еще пластиковые окна. Это особый подход – придать дешевому материалу качества дорогого, превратить его в нечто красивое и уйти от пафоса архитектуры мировых звезд, преобладающего в России в 2010-х годах.
В случае с Пермской галереей используется очень дорогой облицовочный материал – медь. Однако это полностью оправдано, поскольку здание будет построено в непосредственной близости от того места, где находился Егошихинский медеплавильный завод. По задумке архитектора, медь на фасадах межуется стеклом – здание частично обнажается.
Зачем дорогие материалы?
Юлия Тавризян, директор Пермской художественный галереи:
– Для Сергея Чобана принципиально использование дорогих качественных материалов. Он говорит о том, что это всегда видно: как подделку известных брендов одежды выдают некачественные материалы, так и здесь.
Когда подрядчик стал готовить рабочую документацию и заниматься работами на площадке, мы постоянно сталкиваемся с тем, что строители говорят: «Зачем вам медь? Давайте мы вам сделаем имитацию пластика под медь!» Да нет же, нет. Единственная часть, которая находится под авторским надзором Чобана, – это как раз фасады.
Александр Михайлов:
– Это очень важный момент – нельзя сделать пластик, который будет действительно выглядеть как медь. У Чобана получился очень сильный и качественный проект. В нем заложено то самое ощущение, которые возникает, когда видишь «медный дом», сделанный Сергеем Скуратовым в Москве. Сочетание медных фасадных листов и стекла производит впечатление неземной красоты.
Как убирать снег с крыши?
Юлия Тавризян:
– Новое здание вписывается в систему исторических строений ХIХ века. Три окружающих корпуса – части «Завода Шпагина» – будут задействованы под образовательный центр, кафе и офисное здание. Задача была – соединить эти небольшие здания заводской архитектуры с новым огромным корпусом (20 тыс. кв. м).
Александр Михайлов:
– Диалог со старой архитектурой получился – он идет на языке фасадов, объемов. Именно поэтому Чобан работает со скатной крышей. Здесь много технологической начинки, необходимой для облегчения уборки снега. В каждом скате предусмотрен узел для топки снега и водоотведение. Это известное и продуманное инженерное решение.
Лицом к Каме и к железной дороге.
Александр Михайлов:
– Почему нужен прозрачный фасад? Посыл в том, что перед нами музей, открытый миру, открытый Каме. Большинство посетителей будет заходить в здание именно с этой стороны. По крайней мере, так предполагалось изначально, когда еще был закрыт участок Горнозаводской железной дороги. Сейчас это сложнее, но есть ряд решений. Например, подземный переход, который будет идти на платформу Перми I. Но это вопрос организации потоков к социокультурному пространству «Завода Шпагина» в целом.
Почему галерею устраивает здание, спроектированное бюро SPEECH?
Юлия Тавризян:
– Первое, что сделал Чобан, – анализ музейной коллекции. С первого дня и до презентации проекта мы постоянно находились в диалоге с архитекторами. Это была совместная работа. Архитекторы и инженеры каждый день задавали нам вопросы. Что с чем рядом расположить? Какие нужны функциональные пространства? Какие экспозиции будут? Какое оборудование в образовательном центре? Как должен падать свет в реставрационных мастерских? Это архитектура, которая исходит из концепции музея, его потребностей, ценностей, миссии.
Например, нам было очень важно, чтобы Кама стала нашим культурным героем, участником экспозиции. Вид на нее – это не просто красиво, это смысл, показывающий, что Пермь – город на реке.
Что будет внутри галереи?
Юлия Тавризян:
– По мировым стандартам, две трети площадей музея должны занимать пространства для посетителей и только одну – экспозиции. В нынешнем здании у нас общественных пространств нет. Поэтому мы сейчас сидим здесь, а экскурсии проходят бегом мимо Шишкина и Саврасова (в зале с работами этих художников проходит лекция – прим. ред).
Современный музей – это место контакта со зрителем, где посетитель может находиться долгое время, хоть круглосуточно. Поэтому для нас важно, что первый этаж здания, где будут находиться зал для временных выставок, образовательный центр. Это пространство соединено переходом со зданием, которое отведено под кафе. Мы планируем, что эта часть станет функционировать независимо от режима работы галереи.
В многофункциональных залах можно и лекции читать, и кино смотреть, и спектакли показывать. Залы для занятия творчеством, открытая библиотека. У нас более 30 тыс. изданий об искусстве. Мы собираемся сделать эту библиотеку публичной, как и колоссальный научный архив (он станет доступен как минимум для специалистов).
Нашу миссию мы сформулировали так: вдохновлять пермяков на общение с миром и миру, туристам помогает понять Пермский край. Надо отдать должное команде SPEECH. Нам кажется, им удалось учесть наши задачи.
От проекта к воплощению.
Юлия Тавризян:
– Понятно, что нет предела совершенству, проект можно до бесконечности улучшать, и неизвестно, чем это может закончиться. Потому что улучшает не SPEECH, а генеральный подрядчик строительства.
У поэта Михаила Светлова есть прекрасная байка. Он написал стихотворение, в котором была строчка «Осторожнее, мы идем по могилам моих друзей». В журнале опубликовали иначе: «Осторожнее, мы идем по дорогам моих друзей». И Светлов сказал по этому поводу: «Поэт стремится напоить читателя из чистого родника поэзии. Но он не может этого сделать, пока в нем не выкупается редактор».
И то, что мы сейчас получаем, – купание строителя в роднике архитектуры. Но мы понимаем ситуацию. Насколько подорожали стройматериалы? Чобан предлагал использовать перекрытия из металлоконструкций для организации пространств внутри галереи. В результате у нас 200 столбов на месте, где предполагались огромные отрытые пространства. Но что делать? Приходится идти на компромиссы, и авторы проекта на это соглашаются.
Алекандр Михайлов:
– Нужна определенная политическая воля, чтобы проект был реализован в том виде, в котором задуман. На мой взгляд, новое общественное пространство – это всегда отражение амбиций региона. Если мы посмотрим на Америку, там каждый город, даже небольшой, где 200 тыс. жителей, стремится иметь свой обновленный музей.
Новые экспозиции.
Юлия Тавризян:
– Сегодня у нас четыре основных экспозиции. Мы показываем 1,5% из 54 тыс. единиц хранения. В новом здании планируется 15 экспозиций. Самые большие пространства займут деревянная скульптура, русское искусство, в том числе ХХ века. У нас есть античные древности, египетские мумии, искусство Востока, светская скульптура, 11 тыс. произведений графики, нумизматика, огромная коллекция декоративно-прикладного искусства, ювелирного, церковного. Сейчас изделия из драгоценных металлов довольно проблематично показывать – каждый раз это целая история с подключением витрины к сигнализации.
Все это мы планируем выставить в постоянных экспозициях (25-26% вместо нынешних 1,5%). Внутри них будет происходить ротация. Появится зал, посвященный Строгановым, галерея фарфора и стекла, раздел народного искусства…
Большие пространства для экспозиций позволят нам выстраивать более сложные и многоплановые диалоги с посетителями. Чобаном была предусмотрена возможность с помощью мобильных перегородок менять конфигурацию залов именно для того, чтобы этот диалог можно было вести каждый раз иначе.
В конце лекции слушатели задали вопросы. Первый касался возможных изменений проекта: как избежать корректировок или минимизировать их из-за удорожания?
Александр Михайлов предположил, что краевые власти могут запросить увеличение федерального финансирования, обосновав эту меру. Либо искать резервы внутри региона.
Юлия Тавризян напомнила, что из федерального бюджета в прошлом году была выделена примерно пятая часть средств на строительство. Все остальное финансируется за счет средств края. Она поделилась мнением насчет возможности привлечения частных инвесторов: «Инвесторы вкладывают средства в проекты, которые будут приносить доход. А здесь какая прибыль? Представьте расходы на отопление и электричество на 20 тыс. кв. метров, да еще и на топку снега».
Из зала также попросили прокомментировать информацию о том, что новое здание музея будет находиться в зоне катастрофического затопления.
Александр Михайлов пояснил, что это означает – территория будет затоплена в случае прорыва Пермской ГЭС. «В Перми зона катастрофического затопления обширна, но это не повод отказаться от развития центра города. Нужно только учитывать этот фактор при строительстве», – отметил он.
Юлия Тавризян рассказала об особенностях площадки «Завода Шпагина»: «Есть нюансы, связанные с дренажем территории, по которой проходят малые реки (на территории бывшего завода они «спрятаны» в трубы под землей – «bc») и ручьи. Как рассказывала руководитель археологических раскопок, в ХIХ веке там была дренажная система, которая отводила воду от горы в Каму. Сейчас уровень воды в реке выше, поэтому вода не поднимается обратно. Решение – ремонт и реконструкция дренажной системы. Специалисты умеют это делать».
Когда переезд?
Посетители также поинтересовались судьбой уникального резного иконостаса, который видит зритель, поднимаясь к экспозиции деревянных богов. Юлия Тавризян ответила, что иконостас останется в здании Кафедрального собора. «Это принадлежность храма», – сказала она.
Сейчас идет подготовка к переезду части фондов галереи и мастерских на временную площадку на заводе «Телта». Процесс начался с перевозки оборудования для реставраторов. Далее он затронет небольшую часть фондов. Два помещения в здании Спасо-Преображенского собора будут предоставлены под проведение богослужений. Это изолированные от основной экспозиции помещения площадью 80 кв. метров, службы начнутся в апреле. Основные экспозиции и большая часть фондов музея останутся на прежнем месте до окончания строительства нового здания в 2023 году.
