Юрий Николаевич, в этом году мы отмечаем 25-летие побратимских отношений Перми и Оксфорда. Но правильно ли сказать, что эти связи возникли в большой степени случайно?
– Абсолютно верно. Так получилось, что в 1985 году меня назначили руководителем группы советских преподавателей, отправившихся по обмену в Оксфорд. Поначалу я даже расстроился, все-таки времена были тяжелые, а здесь большая ответственность. Не только за себя, но и за всю группу.
Вы сказали, что времена были тяжелыми. Чувствовалась ли какая-то настороженность с обеих сторон?
– Настороженность была. Например, нас три дня инструктировали в Москве соответствующие организации, как себя вести, чего не делать… Было запрещено контактировать с иностранцами один на один. Каждый вечер ответственный за группу приходил в отель, где я жил, и отчитывался: «Все на месте. Все в порядке». Сейчас это кажется безумно смешным, но тогда по-другому было невозможно.
И вот на этом фоне Карен Хьюитт (профессор Оксфордского университета, инициатор отношений между нашими городами – прим. ред.) вдруг говорит, что хотела бы приехать в Пермь. Тогда Пермь была закрытым городом, то есть это в принципе было невозможно. Меня удивила и, честно говоря, насторожила такая настойчивость.
Вы увидели в этом подвох?
– Да, не без того.
Но постепенно настороженность прошла и начали выстраиваться отношения между университетами Перми и Оксфорда?
– Через три дня после того, как Пермь открыли для иностранцев, мне позвонила Карен Хьюитт и сказала, что хочет приехать. Я был шокирован. Честно говоря, боялся идти в ректорат и рассказывать об интересе со стороны британских коллег. Опасался подпортить свою репутацию, ведь Карен в ту пору была для нас «инопланетянкой». Слава Богу, тогдашний ректор Владимир Владимирович Маланин, прекрасно знавший французский и английский языки, поддержал идею и сказал: «Давайте попробуем». Этот ответ проложил дорожку к контактам, которые могли не состояться, потому что у министерства просвещения СССР такого опыта еще не было.
Я отправился в Москву и прожил там целую неделю, пытаясь встретиться с работниками министерства. Меня не принимали и не хотели разговаривать, потому что тема контактов провинциального вуза с иностранными коллегами вообще не существовала. Но постепенно все решилось. Помню, мне задали только один вопрос: «Кто будет платить?». Я ответил: «Университет», – и они успокоились.
Что, по вашему мнению, Пермь и Оксфорд дают и получают друг от друга?
– В 1989 году был заключено соглашение о сотрудничестве между ПГУ и Оксфордским университетом. Каждый год семь человек из Оксфорда приезжали в Пермь, и также семь преподавателей ПГУ отправлялись на стажировку в Оксфорд. Договор предусматривал, что два-три человека выезжали в Оксфорд со своим планом научной работы. Люди получили колоссальный доступ к обмену научной информацией.
Также и Пермь стала привлекательным местом стажировок студентов из Оксфорда. От желающих действительно нет отбоя. Это студенты совершенно разных специальностей. Пермь интересна им и профессионально, и по-человечески. Студенты в буквальном смысле потрясены нашими просторами. Им было интересно просто пройтись по улицам Перми, посмотреть, как живут горожане. Молодые люди расширяют свои культурологические знания, получают важную информацию о том, что такое национально-культурное пространство.
Есть ли, на ваш взгляд, перспективы у побратимских отношений Перми и Оксфорда в условиях пандемии и политической напряженности?
– Думаю, есть. Несмотря на пандемию и политические нюансы, все равно связи существуют и мне они представляются очень прочными.
Города и люди. Интервью с профессором Оксфордского университета Карен Хьюитт