Аудиоверсия статьи доступна здесь.
С первой минуты образования ГКЧП я был его противником и таковым остаюсь до сих пор. Наверное, некоторые из членов ГКЧП, которые сейчас живы, радуются, что у нас много проблем, и они, к великому сожалению, решаются очень медленно. Но, тем не менее, страна наша живет. Значит, народ поступил правильно и поддержал выбранную им власть. Я абсолютно уверен, что это была попытка государственного переворота и нарушение действовавших на тот момент Конституций СССР и РСФСР.
Уже 20 лет не существует могучей державы под названием СССР.
Однако мне кажется, что не только ГКЧП положил конец ее существованию. На мой взгляд, развал Советского Союза провоцировался несколькими моментами.
Во-первых, положение в стране, особенно в социальном плане, было критическим. Недовольство населения уровнем и качеством жизни на всех территориях союзных республик принимало угрожающий характер.
Во-вторых, Российская Федерация приняла Декларацию о независимости, избрала своего Президента и начала принимать свои законы. Не выходя из состава Союза, она фактически стала государством в государстве.
В-третьих, сейчас можно говорить о том, что этот пример стал «заразительным» для республиканских партийных вождей и у них появился соблазн стать полноправными и единоличными правителями в своих территориях.
И, наконец, в-четвертых, образование ГКЧП привело к срыву подписания нового Союзного договора, согласно которому независимые республики были бы объединены в рамках союзного государства. Конечно, сейчас трудно сказать, как бы развивалась ситуация в этом случае. Может быть, наше огромное государство существовало бы до сих пор, но уже в другом качестве.
Я глубоко убежден, что все союзные республики все равно стали бы независимыми государствами, поскольку вождизм преобладал во многих из них. Одно несомненно: если бы союзное государство просуществовало еще несколько лет, наверняка переход к рыночным отношениям был бы несколько иным.
19 августа 1991 года был хороший, теплый, солнечный день. На тот момент я перешел на работу во вновь сформированный Совет народных депутатов на должность руководителя отдела по работе Советов.
Около 8 часов утра я собирался на работу. По радио начали передавать «Последние известия». Диктор поздоровался, сказал две-три фразы и вдруг замолчал. Когда я уже фактически стоял в дверях, радио ожило. Сообщили, что сейчас будут передавать очень важную информацию. Я попросил жену, чтобы она послушала, о чем идет речь, и обещал ей позвонить.
Придя на работу, я зашел к председателю областного Совета народных депутатов. Он вместе со своим помощником находился в кабинете. Радостно потирая руки, они говорили о том, что наконец-то власть в стране взяли те, кто может обратить ее во благо, что будет наведен порядок и надо всячески поддержать случившееся. Я спросил: «А что произошло?» Мне сказали, что образован ГКЧП, в него входят такие-то известные стране люди. Президент Горбачев М. С. неизвестно где находится, но от должности он отстранен. На 10 часов утра председатель Совета назначил совещание руководителей силовых структур области и некоторых командиров крупных войсковых частей.
Выйдя от председателя, в своем кабинете я включил радио и действительно услышал, что Президент СССР Горбачев в силу нездоровья отстранен от управления государством, что власть в стране перешла в руки ГКЧП, введено чрезвычайное положение в части территорий страны и все решения ГКЧП обязательны для органов партийной и государственной власти.
В 10 утра состоялось совещание у председателя Совета народных депутатов, участником которого я тоже был и к которому уже успел подготовиться.
Председатель начал с того, что власть в стране взяли люди, которые могут вывести ее из тупика. Происходящее, в конечном итоге, будет на благо СССР, а мы все должны поддержать действия ГКЧП. После этого он дал слово мне.
Открыв Конституции СССР и Российской Федерации, я сказал, что образование ГКЧП – это контрреволюционный захват власти и нарушение действующих Конституций, а незаконное свержение Президента СССР и игнорирование Президента Российской Федерации является преступлением.
Введение чрезвычайного положения в стране является прерогативой Верховного Совета СССР, который этот вопрос не рассматривал, а введение чрезвычайного положения на части страны Конституцией СССР вообще не предусмотрено.Таким образом, поддерживать ГКЧП, совершивший государственный переворот, мы не имеем права. Для присутствующих мое выступление было ушатом холодной воды.
Кроме того, я честно рассказал, что не смог дозвониться до Администрации Президента России, но отметил, что, на мой взгляд, его указания должны являться для нас главными и определяющими, поскольку Президента Горбачева нет и, где он находится, пока никто не знает. Следовательно, надо не спешить что-либо предпринимать, а всячески искать возможности связаться либо с Президентом России, либо с его Администрацией. Первым и единственным, кто меня поддержал на этом совещании, был тогдашний прокурор Пермской области Ю. Лумпов. Он подтвердил, что действия ГКЧП – это государственный переворот и нарушение действующей Конституции.
Выступившие затем руководители силовых структур в свою очередь заявили, что через два часа по улице Ленина пройдет колонна танков и солдат, а все люди в погонах будут мобилизованы на поддержание общественного порядка и разгон ненужных собраний и сборов. После их выступлений я подошел к окну и сказал: «Посмотрите, народ мирно идет по улицам, большинство людей на работе. Вы кого хотите поставить на дыбы, выведя на улицы танки? Вы кого хотите испугать колоннами солдат? Вы от кого будете защищать или кого будете защищать, поставив «в ружье» все службы МВД, КГБ и военных? Никаких действий сейчас в этом плане предпринимать нельзя. Ваша деятельность будет тоже нарушением Конституции, и после свержения ГКЧП, в котором я не сомневаюсь, вы понесете жесткую ответственность».
На этом первое совещание 19 августа 1991года закончилось. Председатель Совета сказал, что они будут проходить каждые 4 часа. Меня больше ни на одно из них не пригласили. Однако и действий никаких военные не предприняли.
Около двух часов дня мне удалось наконец дозвониться до Администрации Президента. На связи с уральскими и сибирскими областями находился один из сотрудников аппарата Администрации В. Г. Сладкевич. Он рассказал, что Президент Ельцин в Москве, он не арестован и скоро прибудет в Кремль. В зависимости от его распоряжений будут предприниматься дальнейшие действия. Так началось контактное взаимодействие с Администрацией Президента. Я обо всем доложил председателю, предложив ему связываться с Администрацией Ельцина самостоятельно. Однако он отказался и возложил эту функцию на меня.
В течение дня Сладкевич звонил несколько раз. Так, в частности, он сообщил, что Ельцин, Руцкой и Хасбулатов написали обращение к народу России, и в область в ближайшее время поступит его изложение. К пяти часам дня документ действительно поступил. Я пригласил к себе председателя областного комитета по телевидению и радиовещанию Валентина Ермолова, дал ему текст изложения и предложил перед вечерними «Последними известиями» выдать его в эфир.
Сладкевич периодически сообщал, что Президент Ельцин перевел непосредственно на себя управление армией, КГБ и МВД. Я ему рассказывал, что у нас все спокойно, но уже начал собираться народ на площади напротив Дома политпросвещения, ныне КДЦ. Люди митинговали в поддержку действующего Президента, против ГКЧП и требовали от местной власти таких же действий. Особую активность проявляли депутаты Калягин, Бабушкин, Ефремов, Светушков, Шпак, Зеленкин, Хлебников, Филь и др.Число митингующих доходило до 7–8 тысяч человек.
Однако местная элита вела себя по-разному. Немало было и тех, кто к ГКЧП относился сочувственно или нейтрально.
Около восьми часов вечера я пошел домой и у лифта столкнулся с Ермоловым. Он рассказал, что им по своим каналам поступил полный текст Обращения Ельцина, Руцкого и Хасбулатова. Я его спросил: «А ты куда бежишь?» Он отвечает: «К председателю». «Не вздумай, – сказал я, – председатель никогда в жизни не разрешит тебе огласить Обращение. Поэтому сейчас садимся с тобой в лифт, ты едешь к себе и передаешь это Обращение в эфир без его санкции».
Около восьми я включил телевизор и вижу демонстрацию клипа на песню Талькова «Гражданская война». Под картинкой бегущей строкой — изложение Обращения Ельцина, Руцкого и Хасбулатова. Я смотрел, скрипел зубами и думал: «Ну как же так, я же тебе сказал — прочитай обращение. Струсил Ермолов». Однако закончилась демонстрация клипа, на экране появился диктор и начал читать полный текст Обращения руководителей России к народу. Тогда я понял, что Ермолов оказался мудрее и передача сначала изложения, а затем и Обращения довели информацию до огромного количества жителей области.
Во второй половине дня 20 августа пришло сообщение, что М. С. Горбачев находится в Форосе, он уже не под арестом и за ним направлен самолет с вице-президентом А. В. Руцким. При этом Кремль просил донести данную информацию до населения области. Под окнами Совета на митинге на тот момент находилось человек тысяч 5–7. Никто из руководства Совета туда идти не согласился, и председатель отправил меня. Когда я пришел на крыльцо нынешнего КДЦ, некоторые митингующие отнеслись к моему появлению, мягко говоря, без восторга. Я был представителем власти, а власть вела себя по-разному, о чем я уже говорил. Я вышел к микрофону и попытался сказать, что у меня есть важная информация. Сначала был шум, но потом все затихло, и я рассказал про полученное из Москвы сообщение относительно Горбачева. Вся толпа закричала «Ура!» и «Качать его!». Но я отнесся к этой инициативе сдержанно, сказал, что меня качать не надо, и попросил людей вести себя достойно. Было всеобщее ликование по поводу того, что Горбачев жив-здоров и скоро его привезут в Москву.
Энтузиазм людей в те дни и поддержка избранного Президента России были естественными. Народ узнал много негативного о делах разных правителей и КПСС в целом. Впервые прошедшие в 1989-м и 1991 годах настоящие альтернативные и демократические выборы выплеснули на него столько обещаний кандидатов быстро наладить красивую и справедливую жизнь, что многие решили, что она вот-вот действительно придет. Поэтому устранение любых помех этому приходу было делом поистине всенародным, и в этой атмосфере шансов у ГКЧП не было никаких.
Когда шли митинги против ГКЧП в поддержку действовавшей власти, никто людей специально не собирал и не подогревал. Люди действовали по наитию, так, чтобы ГКЧП было свергнуто. И действительно, членов ГКЧП на третий день арестовали, а люди, которые поддержали ГКЧП, получили заслуженную оценку.
В Пермской области нам не пришлось массово убирать с должностей. Я не стал рассказывать народным депутатам, как вели себя военные, потому как каждый имеет право на свою точку зрения, да и никаких конкретных действий они не предприняли. Однако некоторые люди, которые, скорее всего, смалодушничали, поддержав ГКЧП, со своих постов ушли. Допустим, председатель областного Совета попросил освободить его от занимаемой должности, и ему пошли навстречу.
