Обшивка потолков в некоторых иномарках истыкана чьими-то каблуками, а багажники пахнут рыбой. Мужчины, которые покупают эти иномарки, говорят ей, что хотят сделать подарок своей жене. «Я только иногда буду брать ее, чтобы съездить на рыбалку», — добавляют мужчины. Она не знает, кто достоин доверия — они или их жены. Роман она пишет второпях, будто есть риск проштрафиться перед заказчиками. На клавиатуре с мясом выдрана клавиша «ъ». Она избегает слов с этой буквой. Роман —
о вечно сердитой...
«заучке», которая зарабатывает на жизнь составлением головоломок. На вопрос «Который час?» она может ответить что-нибудь невообразимое в духе «Четыре четверти восемнадцати оборотов» и дожидаться, расшифрует ли собеседник ее послание. Она сотрудничает с журналом «Леонардо». Редактор плавно и ненастойчиво флиртует с ней который год подряд. Кубик Рубика она собирает за полторы минуты. Во время оставшихся пятидесяти восьми с половиной минут обеденного перерыва она принимает питьевой йогурт (полезно для пищеварения), две дольки шоколада (полезно для мозга) и две сигареты (полезно для образа). На прошлой неделе в рабочем столе она обнаружила кем-то подаренный молескин и принялась строчить нечто сбивчивое о девушке с крупными, почти как у мужчины, руками...
и тонкой с дрожащими жилами шеей. Вот уже как два месяца она работает в придорожном тире, где следит за тем, чтобы пьяные дальнобойщики не изуродовали хрупкие винтовки. Примерно каждые полчаса она поднимает сраженные фигурки уточек и зайчиков. Парадоксально расположение этого тира — кому он нужен здесь, на отвороте бугристой трассы, обычно в таких местах строят закусочные или заправочные станции, а тут тир. Ей говорили, что раньше здесь был парк культуры и отдыха, а сейчас остался только тир, и дальше в лесу — колесо обозрения. Каждый день после работы она уходит в лес, чтобы найти заброшенный аттракцион, но пока безрезультатно. Она завела дневник, где хотела описывать пьяных дальнобойщиков, придорожный тир и лес, но пишет почему-то о девочке, что живет по соседству...
с музеем восковых фигур. Девочка верит, что восковые фигуры в музее — это живые люди, которые только изображают, что они неживые. Эти люди, возможно, не могут найти подходящую работу, поэтому вынуждены подрабатывать то восковыми фигурами, то манекенами, то городскими статуями. Иногда она приходит в музей и шепотом сообщает Наполеону, Фредди Крюгеру и Бреду Питту о свежих новостях, прогнозе погоды и на всякий случай интересуется наболевшими нуждами. Ей не отвечают. Она не пишет романов, не ведет дневник и не страдает графоманией. Лишь спустя много лет она дежурно и несерьезно задумается над тем, кто «написал» ее, но потом забросит эту мысль — к чему она ей, все и так идет хорошо.
