Текст: Надежда Касьянова
Барахолки. Центры притяжения старьевщиков, коллекционеров, собирателей, модников. Одни продают, другие покупают, а потом меняются местами и опять продают, опять покупают.
Считается, что первый блошиный рынок (от фр. «Marché aux puces») появился в северном пригороде Парижа (сейчас – самый большой в мире, более 2000 стендов и антикварных магазинов на семи гектарах). По одной из версий, свое название он получил из-за старой одежды, которая там продавалась, вся была изъедена молью и кишела блохами.
Культура барахолок распространилась по всему миру. В нашей стране блошиные рынки есть практически во всех крупных городах: Новосибирске, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Красноярске, Ярославле, Краснодаре, Кирове, Волгограде, Москве, Санкт-Петербурге, Перми. Пермская барахолка в советские годы называлась «балкой» и располагалась на территории современного Центрального рынка. Постепенно «балку» сдвинули на площадку за металлорынком, ближе к шоссе Космонавтов.
Черный рынок на центральном рынке Перми.18 декабря 1987 года.
Частные предприниматели во время торговли на Центральном рынке г. Перми. 1997 год.
Сейчас, чтобы торговать на блошином рынке Перми, нужно внести плату за аренду – около 30-40 рублей за кв. м в сутки. Открывается барахолка ежедневно около 8.00 и работает до позднего вечера. В выходные в хорошую погоду приходят больше всего продавцов – 100-150 человек.
«Элита» блошиного рынка – собиратели, которые скупают и продают предметы искусства и антиквариата. У них обычно помимо барахолки есть магазины в интернете или в торговых центрах. Они нередко участвуют в выставках народных промыслов.
– На рынке человек может найти какую-то вещь, которая дополнит его собрание. В то же время он может эту вещь здесь же продать. Такой вот круговорот, – рассказывает владелец одного из антикварных салонов Эдуард. – Но то, что есть у нас, антикварщиков, приобретается не на рынке, а у частных коллекционеров или у жителей деревень, маленьких городов. Мы много путешествуем по краю: в одной из последних поездок удалось заполучить старинные предметы быта. Например, пряничницу с клеймом 1871 года.
Антикварная лавка на территории блошиного рынка – другое измерение. Внутри тесно и темно. Передвигаться приходится, придерживая сумку, чтобы ненароком не уронить какие-нибудь «сокровища», коими заставлены стеллажи от пола до потолка.
Никто не настаивает, не докучает, не навязывает, не пожирает любопытным взглядом. Можно не торопясь все рассмотреть, пощупать, понюхать, примерить. Здесь торгуются, но в меру – на все есть «справедливая» цена. Не строят из себя знатока – сразу раскусят. С пристрастием интересуются историей «экспоната» и наводят справки – так больше шансов не наткнуться на подделку.
Товары распределены по группам: посуда и сервизы, образцы старинной мебели, предметы из советской эпохи (пионерские галстуки, пишущие машинки, портреты) и деревенского быта (прялки, самовары), музыкальные инструменты (фисгармония, губные гармошки, балалайки), военное снаряжение. Стоимость зависит от возраста, состояния, авторства и тиража. Варьируется от 10 рублей (за марку или значок) до сотен тысяч (например, за буфет в стиле ренессанс).
В отличие от антикварных лавок, в грузовых контейнерах, расположенных по соседству, продаются товары попроще и подешевле.
– Мне кротоловку надо. Хорошую, чтобы пружина не ломалась. Найдется? А то раздражают эти землеройки, – ворчит пожилой мужчина в потрепанном сером пиджаке, забираясь в грузовой контейнер.
Продавец лет пятидесяти, в широкой рубахе и кепке, криво натянутой на макушку, выходит из-за прилавка, перебирая худыми пальцами какие-то железные проволоки.
– Я вообще-то животных люблю. Не очень-то приветствую такие методы. Если надо, заходи и ищи. А я занят.
Продавец на улице колдует над «витриной». Переставляет пузатые бутылки, в которые раньше разливали самогон, стирает пыль с патефона, поправляет портрет Ленина.
– Не все решаются в такую конуру заглядывать. Боятся, – говорит он нам. – Поэтому надо как-то народ привлекать. Вот, «рекламирую» товар на улице.
Больше всего на блошином рынке деревянных прилавков под навесами, где торгуют бабушки и дедушки. Их столы завалены старой одеждой, маникюрными наборами, куклами, колготками… Разбирай, выбирай, покупай.
– Эта курточка из х/б, легкая, даже летом можно носить. Хэ-бэ. Сноха носила пару раз и отдала. А мне уже поздно модничать, – пожилая женщина, представившаяся Надей, держит в руках мятый шерстяной кардиган. – 50 рублей дашь? Нет? Сколько дашь?
– А ковер ваш? – показываем на соседний стол.
– Ковер не мой, не смотри туда. Она (продавщица по соседству – ред.) тебя обманет, продаст втридорога. Вот, мыло покупай – 15 рублей. Любую грязь отмоет, – впервые за время беседы она смотрит на нас. – Вы тут, видимо, гости нечастые. Запомните – что хорошее видите – сразу берите. У меня вот сережки есть фамильные, зеркальце.
– Зачем фамильные вещи то продаете? Память же…
– Так жить мне на что? Не пенсия, а гроши.
В поисках «прибавки» к пенсии на барахолку приходит большинство стариков. Распродают ложки, носки, магниты, граненые стаканы, дешевую бижутерию, галстуки, купальники, зонты, провода, даже нитки и пуговицы. Подбирают на помойке, достают из собственных закромов. Любят долго рассказывать о товарах: например, как в этом шерстяном шарфе всю прошлую зиму гуляла внучка, как этот самовар был во главе стола многие годы, а теперь пылится в шкафу, или как этот фотоаппарат сыну дарили на окончание института.
Некоторые приносят вещи, сделанные своими руками. Ирина Ивановна, например, иногда приходит сюда, чтобы продать носки, шапки, варежки, которые вяжет дома.
– Муж умер больше пяти лет назад. Спустя два года после этого я начала сдавать комнату девочке из деревни. Мы с ней в домино играли, вместе телевизор смотрели. Недавно она съехала, я опять одна осталась, скучаю. Распускаю по вечерам какой-нибудь свитер и вяжу. А потом иду сюда.
Продавцы-бабушки очень общительные (пока не замечают камеру или диктофон), поэтому уговорить их на скидку не составляет труда. Верный способ скинуть цену – больше расспрашивать о товарах, объяснять, зачем они нужны и как будут вами использоваться. Правда, когда они просят 50 рублей за кардиган, торговаться совсем не хочется.
– Что, выбрать не можете? – подозрительно смотрит продавец утюгов. Этот хваткий мужичок в кожаной жилетке – представитель еще одной группы торговцев блошиного рынка. – Забирайте все. В сумку и домой.
– Так зачем же нам все?
– Оптом дешевле, – заключает он сухо.
Такие продавцы старой техники, спортивных товаров, рыболовных снастей и другого хлама – рыночные гуру. У них товары презентабельнее, чем у пенсионеров, но и цены выше, потому что наглости больше. Замечают ваше восхищение, видят на вас дорогую одежду и обувь – тут же увеличивают стоимость в несколько раз. Они не зазывают, не уговаривают, как бы давая понять, что знают себе цену.
На их прилавках можно найти «эксклюзивное» зарядное устройство от Sony Ericson, объектив от старого ФЭДа, плюшевого чебурашку, коллекцию игрушек из «киндер сюрприза», чугунные фигурки животных, серебряные ложки, монеты разных годов выпуска, детские куклы-барби. Есть товары «подороже» – старые ружья, часы с маятниками, армейские ремни, курительные трубки, кожаные сумки.
В последнее время барахолка для многих стала спасением от кризиса. «Постояльцы» говорят, что количество продавцов и покупателей увеличивается. Заметно больше молодежи – в основном ребята торгуют техникой, которую сначала где-то собирают и ремонтируют.
– Рынок стал очень популярен среди студентов. Они приходят и покупают дешевую одежду, обувь, посуду. Бывают люди из других городов. Многие, например, сюда приезжают на выходные из Екатеринбурга, проводят на барахолке практически весь день и уезжают с полными сумками, – рассказывает владелец одного из павильонов Владимир.
Конечно, пермская барахолка не самая большая и популярная и вряд ли сравниться с лондонской, питерской или токийской. Но с утра и до позднего вечера она ежедневно собирает свою многочисленную и разношерстную аудиторию – перекупщиков, цыган, коллекционеров, бедных пенсионеров, студентов, старьевщиков, алкашей, воришек, людей с неконтролируемой привычкой собирать хлам. И, как говорится, на всякий товар находится свой купец.
Летом прошлого года стало известно, что блошиный рынок могут закрыть – завершается аренда участка, на которой находятся торговые ряды. По словам представителей барахолки, продление срока стоит около 7 миллионов рублей, а для них это сумма неподъемная. Но пока рынок существует, многие приходят на него, как в огромный музей старины под открытым небом. Если соберетесь туда, готовьтесь к тому, что задержитесь надолго. И запаситесь мелкими купюрами и монетами – пенсионеры-предприниматели еще не обзавелись терминалами для оплаты картой.
Текст: Надежда Касьянова, Фото: Анастасия Яковлева, Государственный архив Пермского края
