Покупка питьевой воды в России стала массовым явлением за очень короткий срок. Еще в 1990-е такое никому не приходило в голову: люди просто кипятили водопроводную или носили воду из родников. Сейчас автоматы по продаже привозной или доочищенной воды – на каждом шагу. Но «темной» стороной бурного роста рынка аквавендинга стали законодательные лакуны, которыми некоторые предприниматели стали пользоваться в конкурентной борьбе. По мнению многих участников рынка, эта борьба порой приобретает весьма уродливые формы.
Лазейки и лакуны.
Многие автоматы по продаже воды установлены на фасадах домов, в подъездах – то есть в месте их подключения к водопроводной сети. Такая доочищенная и обогащенная вода используется преимущественно для питья и приготовления пищи. Но действующее законодательство не определяет такой способ подготовки воды «пищевым промышленным производством». Требования к производству этой воды четко не определены никакой нормативной правовой базой.
Это первая «лазейка», которой воспользовались некоторые производители оборудования. Не особо стараясь оснащать свои аппараты действительно качественными системами фильтрации, они завоевывают рынок за счет более низкой цены и агрессивного маркетинга. В рекламе оборудования они используют, например, образы ведер с деньгами, тем самым указывая на возможности быстрого обогащения. Но качество воды, которая получается «на выходе» из таких аппаратов, их волнует не особо: зачем напрягаться, если жестких требований нет?
Вторая «лазейка» – несовершенство законодательства относительно интеллектуальной собственности. Оно позволяет получать патенты на самые разные изделия и словесные обозначения, что порой идет вразрез с обычной логикой и здравым смыслом. Тем не менее, получение такого «патента» становится мощной псевдо-правовой «дубиной», которой можно нанести серьезные удары конкурентам.
Под ударами этой «дубины» сегодня оказалось множество предпринимателей в сфере аквавендинга. Они связывают свои проблемы с Вячеславом Вяткиным и близкому к нему ООО «Компания Живая вода». Близость эта – не только в том, что 90% долей в обществе владеет жена Вяткина Наталья, но и в явной скоординированности действий ИП Вячеслава Вяткина и «Живой воды» в отношении коллег-конкурентов.
«Патентный троллинг».
Одним из первых с недружественными действиями Вячеслава Вяткина столкнулась пермская компания «Третий кран». Она начала бизнес в 2009 году, закупая вендинговые автоматы в Китае и продавая их в России. В 2014 году резко взлетел курс доллара, и «Третий кран» начал собирать часть оборудования на своей промплощадке. Как рассказывает учредитель «Третьего крана» Александр Нода, среди его покупателей был и пермский предприниматель Вячеслав Вяткин.
По словам Александра Ноды, в 2015 году «Третий кран» запустил свое производство автоматов с учетом опыта, который был получен за годы частичной сборки. Год спустя к нему обратился Вячеслав Вяткин, который хотел запатентовать элементы своего производства.
«Я посоветовал Вячеславу своего патентного поверенного, который помогал нам патентовать еще в 2008 систему «Третий кран», подающую воду в каждую квартиру многоквартирного дома. Тогда я не мог предположить, что история с моей рекомендацией обернется против меня. Вяткин зарегистрировал на себя не только часть узлов китайского автомата, но и одну из давно используемых нами моделей, которую ни разу и не выпускал, наш старый логотип и обозначение нашего сайта 3voda.ru», – рассказывает Александр Нода.
Затем на завод «Третьего крана» посыпались проверки. «В разгар пандемии 2020 года явились сотрудники полиции в сопровождении человека, которого я знаю как адвоката Вячеслава Вяткина», – говорит Нода. Силовики опечатали автомат, в модели которого якобы использовались патенты, зарегистрированные на иных лиц. По итогам проверки никаких патентов в этом автомате не нашлось, так как производители уже давно внесли множество улучшений в конструкцию и «начинку» автомата, патент стал не актуален. Дело было закрыто. Александр Нода уверен: визит силовиков был организован исключительно для того, чтобы напугать сотрудников и дестабилизировать производство.
«Далее начались доносы в прокуратуру о якобы нарушениях на нашем предприятии пожарной безопасности, выплатам налогов и т.д. Заявления, по моим сведениям, писала вся семья Вяткиных – брат Вячеслава Сергей, жена Наталья, ее брат. У нас было такое количество проверок, которого, наверное, не было ни у одного предприятия в Пермском крае», – удивляется Александр Нода.
«Третьему крану» пока удается отбиваться от нападок. Компания отменила в Федеральном институте промышленной собственности (ФИПС) один из двух предъявленных им как якобы незаконно использовавшихся патентов. Сейчас адвокаты «Третьего крана» работают над отменой второго патента. В свою очередь Ноде тоже пришлось патентовать серию технологических решений для безопасности производства и задела на будущее.
Александр Нода отмечает, что конкуренты хорошо научились использовать несовершенство патентной системы и казуистику, которой хорошо владеет патентный поверенный. «Например, можно назвать обычную УФ-лампу в баке «ультрафиолетовым реактором в пространственно-временном континууме», и ФИПС регистрирует эту историю как изобретение. Смешно и горестно, что такое проходит регистрацию, но мне бы было стыдно за подобное назвать себя изобретателем. Еще более неловко подавать на других в суд за использование этого «изобретения», – невесело иронизирует Александр Нода.
«Технические неисправности».
В Перми бизнес по продаже доочищенной воды некогда вел предприниматель Михаил Дятлов. Он приобретал автоматы у «Живой воды» и устанавливал их в жилых домах по договоренности с ТСЖ или УК. В автоматах от «Живой воды» (как и других производителей) встроены датчики, которые в режиме онлайн передают на сервер компании-поставщика данные о состоянии оборудования: количестве воды, ее качестве, периодичности техобслуживания. Это очень удобно, потому что всегда можно быстро увидеть и устранить неисправность. Но у этого удобства, как убедился Дятлов, есть и обратная сторона.
Михаил рассказывает, что в конце 2017 года в одном из разговоров с Вячеславом Вяткиным тот обронил фразу: мол, что-то выручка у тебя упала. «Так я понял, что вместе с техническими данными, по всей видимости, на сервер передаются и сведения об объемах продаж. Конечно, я принял решение менять поставщика оборудования», – говорит предприниматель. После этого его автоматы были отключены от обслуживания. А вслед за этим Михаил Дятлов узнал, что некие люди приходили в те УК и ТСЖ, с которыми он работал, и предлагали более выгодные условия. В результате предприниматель, по его оценкам, потерял около 1 млн рублей. Сегодня он значительно снизил свою активность на этом рынке.
В компании «Живая вода» объясняют: причина неисправности аппаратов – техническая. Якобы они «перестали выходить на связь». «Ситуация типичная, техническая. Произошел сбой в работе серверов, что повлекло потерю связи с платами водоматов и требовало вовлечения технических специалистов. Они справились с ситуацией в течение 48 часов», – комментируют в «Живой воде».
Однако аналогичная «техническая неисправность» возникала у коллег Дятлова в разное время в разных городах страны. Общее в таких случаях – то, что эти предприниматели закупали оборудование у «Живой воды», а затем по тем или иным причинам «расходились во взглядах» с Вячеславом Вяткиным.
Так были отключены более 60 автоматов предпринимателя из Подмосковья Леонида Нестеренко, который до этого вступил в конфликт с Вячеславом Вяткиным и «Живой водой». Нестеренко рассказывает, что после того, как он согласился выполнить требования Вяткина, «техническая неисправность» чудесным образом устранилась. Более 50 автоматов были отключены у предпринимателя Владимира Киричуна, работавшего в Саранске.
Еще одна общая деталь: и Нестеренко, и Киричун параллельно с отключением автоматов получали иски об использовании «интеллектуальной собственности». Здесь фигурировало словесное сообщение: «Береги планету Покупай воду, а не бутылки». Такие надписи (или схожие с ними) были нанесены на автоматы продавцов воды. Но оказалось, что предприниматель Вяткин по свидетельству Российской Федерации №748339, зарегистрированному 13 августа 2019 года, является правообладателем схожего до степени неразличимости словесного товарного знака «Покупай воду, а не бутылки Береги планету». Владимир Киричун уже проиграл суд и обязан не только удалить надпись, но и выплатить 750 тыс. руб.
К Леониду Нестеренко иск посолиднее – на 2,5 млн руб. Он пока только готовится к суду, но практика, как видим, складывается не в его пользу. «Если бы речь шла только об удалении надписи с автоматов, мне можно было просто сообщить о возникновении права на нее. Я бы удалил надпись со всего оборудования. Но цель, как я убедился, была совсем иной», – говорит предприниматель.
То есть, как видим, «потренировавшись» на конкурентах из Перми, Вяткин и «Живая вода» начали тиражировать свой опыт на другие города России. Всего, по данным Александра Ноды, с начала прошлого года аналогичные иски по поводу патентов получили еще семь компаний. Почти все эти компании – бывшие покупатели оборудования «Живой воды», которые по тем или иным причинам перестали его покупать: кто-то решил производить сам, кто-то использует оборудование других производителей.
Судебные иски по поводу «интеллектуальной собственности» по странному стечению обстоятельств порой совпадают у предпринимателей с другими неприятностями. То, как в случае с Нодой, на них потоком идут жалобы в налоговую, УФАС, правоохранительные органы. То внезапно случаются акты массового вандализма, в результате которых повреждаются киоски по продаже воды. То вдруг рядом с точками по продаже воды, владельцы которых подвергаются тем или иным нападкам, появляются другие автоматы, в которых цена литра – 1 руб., тогда как в автоматах других производителей – от 4 руб. Экономическая обоснованность цены вчетверо ниже рыночной едва ли возможна. Зато потребители, конечно, массово уходят из привычных точек. Логично возникают вопросы: какого качества может быть вода за рубль? Не является ли эта вода просто водой из системы центрального водоснабжения? Ответы на эти вопросы, видимо, потребителей такой воды не интересуют. Пока.
При чем тут потребители?
«Я решил рассказать, что происходит, так как многие думают, что эти нападки применяются только к ним. Могу уверенно сказать, что заявления, написанные на других производителей и добросовестных покупателей оборудования «Живой воды», – все как под копирку. Меняются только имена и названия, а текст и суть претензий едины. Конкуренция чрезвычайно неэтичная, ее моральные границы раздвигаются все шире. И если вы не будете давать отпор, то проиграете. Если дадите бой, особенно объединившись, – выиграете», – обращается к коллегам пермский предприниматель Александр Нода.
Руководитель Ассоциации производителей питьевой воды в розлив Артем Старостин подчеркивает: последствия конфликтов между участниками могут быть плачевны для потребителей. «Особенно порочна практика отключения автоматов от обслуживания и мониторинга в случае каких-то споров. Это может отразиться на качестве воды и как следствие – на здоровье покупателей. С питьевой водой не шутят», – говорит Артем Старостин.
По словам первого заместителя председателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергея Митина, «вопросы обеспечения качества и безопасности упакованной питьевой воды и воды, реализуемой в розлив, находятся на особом парламентском контроле высшей палаты парламента».
По результатам деятельности специально созданной в парламенте рабочей группы, парламентских слушаний, постановлений Совета Федерации, Генеральной прокуратурой совместно с контролирующими органами проводятся массовые надзорные мероприятия. Проверяются все этапы производства и реализации воды, состояние скважин, охранно-санитарные зоны, санитарно-эпидемиологические требования.
В декабре 2021 года после доклада сенатора на Государственной комиссии по противодействию незаконному обороту промышленной продукции принято решение о подготовке предложений о внесении изменений в законодательство и нормативные правовые акты Российской Федерации об определении понятия «питьевая вода, реализуемая в розлив». Возможно, регулирование вопросов производства и реализации воды снизит остроту недобросовестной конкуренции на этом рынке, а потребитель будет спокоен за качество покупаемой воды. Пока же законодательство, как видим, невольно обслуживает тех, кто научился пользоваться его лазейками. Интересы же потребителей и вопросы их здоровья остаются «за скобками».
