Борис Леонидович, 20 лет назад, в 2004-м, Вы возглавили Пермский драматический театр. Пермь 2004 года и Пермь 2024 года – в чем, на Ваш взгляд, они схожи, а чем диаметрально отличаются?
– Пермь изменилась просто кардинальным образом. Для меня это город моей юности. Я приехал в Пермь в 17 лет из Одессы, из очень красивого города на берегу моря, с большим энтузиазмом, потому что у меня было внутреннее желание – вырваться из родительского дома. И этот город предстал передо мной своеобразным и ни на что не похожим. Мы приехали втроем с мамой и папой на прямом поезде из Одессы, который шел двое суток. Это было лето, конец июля, потому что в августе начинались вступительные экзамены. Поезд прибыл среди ночи, в начале четвертого, и я сразу был потрясен, потому в это время в Одессе черная ночь. А здесь – белые ночи, что для меня было невероятным. Нам было к кому ехать, здесь жил родной брат моей учительницы по химии Исаак Ефимович Шихман, который возглавлял Трест № 14 и был очень известным большим начальником. А я был главный химик в школе, и ее любимец. Но мы с родителями не хотели никого тревожить ночью и двинулись в сторону политехнического института, думая поселиться в гостинице «Прикамье». Но в советские времена попасть в гостиницу просто так было невозможно. И мы просто сели на лавочку у гостиницы. Солнце уже начало припекать, хотя еще было раннее утро – никого, только поехали поливальные машины. И вдруг я вижу, что через площадь идет парочка, парень и девушка. Он был с голым торсом, она – в легком платьице, у него за спиной была гитара. Я сразу влюбился в эту ситуацию, она для меня стала абсолютно романтической. Так я и жил в этом городе – это была сплошная романтика, потому что случился Политех, «Арлекин», «Студенческая весна» (16+), когда на втором курсе я стал ее лауреатом, меня узнавали, останавливали на улице. Это было время упоительное и невероятное! Но потом случилась зима – минус 40, я не мог даже представить, что такое в природе существует. Я отморозил все, что только можно, и начал бояться зимы. Через четыре года я купил себе валенки и успокоился.
Не пропустите:
Художник вздыбленного времени. В Пермском университете выступил Леонид Юзефович01 июня 2024, 09:00В конце учебы в Политехе я привез в Пермь из Одессы свою первую жену. Она пришла в ужас и заплакала, и я увидел город ее глазами. В центре города – старые, покосившиеся деревянные дома. А это было время, когда в Перми еще не было эспланады, там стояли столбы для будущего театра. По меркам красивых городов – Петербурга, Одессы, Москвы – город был, конечно, неустроенный. Но мне это не мешало, я 20 лет провел в этом городе – окончил институт, потом аспирантуру, создал театр, много чего сделал. Но потом моя жизнь в Перми завершилась, и в 1991 году я оказался в Москве. Через год, устраивая свои жилищные дела, приехал в Пермь и увидел летом пыль, грязь, которую разносил ветер. Город мне показался каким-то несчастным, с облупившимися стенами домов, разрушающимся, некрасивым. В 2004 году я захотел строить свой театр, мне сделали такое предложение, и я вернулся в Пермь. И когда я оказался в театре, стал жить в этом районе, на горе, то опять увидел город другим – нашу замечательную эспланаду, где очень много воздуха.
В 2007 году благодаря Вам Пермский драматический стал музыкальным, получил другое имя – Театр-Театр, и вышел совершенно на другой уровень, стал интересным зрителям, привлек внимание столичных театральных экспертов. Практически в это же время Вы возглавили Министерство культуры Пермского края, и Пермь начала развиваться как культурная столица. Какое из этих изменений Вы бы назвали самым заметным и существенным для Вас и для региона?
– Почему Олег Чиркунов позвал меня в правительство, мне понятно, хотя это было удивительно – я вообще не чиновник, и им не стал. Дело в том, что, когда я вернулся в Пермь, то не воспринимал это как что-то постоянное. Многие крутили пальцем у виска, когда я уезжал из Москвы: зачем тебе это надо? Но в Москве мне никто не предлагал театр, а в Перми предложили. Мне нужно было освоить, как развивают театр, как его строят. А дальше – будет видно, считал я, думая, что года через три вернусь в Москву.
И вот прошло почти четыре года, и в одном интервью я заявил, что театр уже изменился, сюда пришли другие зрители. Но чтобы дальше развивать театр, надо поменять площадь у театра, эспланаду вокруг площади и город вокруг эспланады. После этого интервью меня пригласил к себе Олег Чиркунов и предложил быть не чиновником, а заниматься проектом, который мы осуществляли четыре года. Это было здорово! Происходил такой невероятный процесс, внутри которого и театр продолжал развиваться, и не только этот театр – все театры, музеи. Культурное сообщество и культурные институции за этот период очень многое обрели, приобрели и выросли. Но потом пришел другой губернатор, появился министр культуры, который стал все это уничтожать. Я тогда сказал ему: ты обрел очень мощные институции, это большая опора, ты можешь на них опереться. Но он, наоборот, начал враждовать со всеми, поэтому у него мало что получилось.
Что показал этот процесс? Тогда его называли революцией. На самом деле никакой революции не было, это была попытка культурного сообщества свежими креативными идеями воздействовать на жизнь города, и, надо сказать, это получилось. Город реально стал меняться, но еще не в каких-то подробностях, а скорее – строить планы. Вводились какие-то новые правила, например, вывеска не должна была состоять только из отдельных букв. Вот это правило ввели, а через какое-то время, через несколько лет, когда уже был другой губернатор, оно внедрилось. Но самое главное – поменялись люди. Фестиваль «Белые ночи» (12+) показал, что город может быть интересным летом, когда, считалось, что это мертвый сезон – все уезжают. Оказалось, нет, город полон людей, которые хотят быть частью его событийной жизни. А театр, который в предыдущие периоды не занимал центральное место, оказался действительно в центре и стал центром городских смыслов.
Театр не смог стать драматическим, в него не очень-то ходили…
– Драматический театр не смог себя реализовать, потому что театральное сооружение было построено с большим количеством ошибок. Театр состоит из очень многого – из света, звука, из того, что на сцене построено. И когда театр из уютного предыдущего места обитания – теперешнего ТЮЗа – переехал в это здание, думаю, у всех случился шок. Потому что актеров просто не слышно было со сцены. Их жизнь заставила повернуться лицом в зал и громко говорить текст, а всю декорацию сделать плоской.
Не пропустите:
Смерч в природе, торнадо в экономике. Каким запомнился 2009 год в истории Пермского края31 мая 2024, 07:00Но у нас замечательная сцена для больших представлений, я бы даже сказал – шоу. Сейчас она в этом смысле настроена. Да, я привнес сюда музыкальный театр, но мы никогда не хотели ликвидировать драматический театр, он здесь представлен в виде драматического шоу. Мы мечтаем о реальной драматической сцене, и есть планы построить еще одну сцену на 400-450 человек за театром, готов даже эскизный проект. Потому что наша малая сцена, которую мы тоже очень активно используем, там идет много разных спектаклей, – это все-таки экспериментальный блэкбокс.
Театр сегодня находится в очень хорошей кондиции. Вот сейчас идет «Театральная весна», мы показываем, что сделали за сезон, – очень много спектаклей. Они настолько разные, что все поражаются. Таким был мой замысел: когда нет такого количества и разнообразия театров, как в Москве, нужно максимально расширить возможности того театра, который стоит в центре города. Поэтому мы пошли по этому пути: театр в театре – Театр-Театр – театр про все. Театр, который может говорить на всех театральных языках и пользоваться всеми театральными устройствами.
Кажется, городу это пришлось по нраву. Получилось так, что за эти годы, когда я себя вкладывал в этот театр и в тот культурный процесс, в котором мне повезло принять участие, для меня все больше открывался город, который я выбрал для своего обитания. Произошел какой-то странный поворот в моей жизни. Этот город, в котором я прожил на сегодняшний день 40 лет – сначала 20, потом был достаточно долгий перерыв в 13 лет, и сейчас снова 20, в котором я хочу жить и дальше пытаться быть ему полезным. Город Пермь стал очень красивым, особенно к 300-летию, за что большое спасибо нашей краевой и городской власти. Очень люблю Пермь, благодарен судьбе, что Пермь меня не отпустила, я выбрал ее, а Пермь выбрала меня.
Если вернуться к культурной политике, то каким направлениям необходимо уделить особое внимание в стратегии развития Пермского края?
– Я сегодня нахожусь на территории театра. Когда я уволился из правительства, то вернулся в Москву. И тут же меня вновь позвали возглавить Театр-Театр, перерыв был меньше месяца, и я вернулся. Оказавшись на территории театра, я решил не лезть в другие процессы, а делать так, чтобы этот театр играл важную роль для города. Чтобы театр был не просто заметен и востребован, а стал предметом гордости, важной частью городской жизни. И я продолжаю этим заниматься.
Руководство края, судя по тому, что происходит в Перми, как они все это устроили, – талантливое, грамотное. Министр культуры Алла Платонова – правильная, умная. Они нас действительно поддерживают, принимают участие в жизни нашего театра, других театров и музеев. Думаю, они выстроят грамотную политику и смогут ее пролонгировать в те направления, на которые есть запросы общества.
На уровне театра я понимаю – нам надо расширяться и по возможности занимать еще большую территорию в нашем городе. Надо больше ездить, чтобы через нас еще лучше узнавали Пермь. Это политика нашего театра – мы ездим и к нам приезжают.
Вы планируете открыть детскую сцену в Парке им. Горького – почему именно детскую? Есть потребность развивать это направление в Перми?
– Это идея нашего директора Егора Мухина: чтобы дальше двигаться, мы должны воспитать свою аудиторию. Театр очень активно откликнулся на «Пушкинскую карту» – есть спектакли, которые мы специально создали, чтобы возить их по краю, показывать детям, которые не имеют возможности ходить в театр. Надо двигаться дальше, больше гастролировать, занимать еще какие-то площадки. Мы задумались, что в Перми нет театра для детей от 0 до 12 лет с разделением на возраст: 0-3 года, 3-6 лет, 6-10 лет, 10-12 лет. Попробовали сделать несколько спектаклей для детей 0+ в фойе «Сцены-Молот». Таких зрителей очень много, запрос большой, но фойе «Сцены-Молот» – не очень правильная площадка. И мы поняли, что если заниматься этим направлением серьезно, нужно создать еще одну площадку.
Нашли партнеров в Москве, у которых есть опыт создания детского театра от 0+. Они будут осуществлять художественное руководство этого пространства, вместе мы разработали проект. Потом обрели партнера в лице директора и владельца Парка им. Горького, у которого, оказывается, была тоже на эту тему идея. Проект уже есть, вот-вот должна начаться перестройка здания в Парке им. Горького под «Колесом обозрения». На этом месте будет театр. Думаем, что это будет постоянно действующая еще одна наша театральная структура. Но и это еще не все, мы получили федеральный грант на спектакль «Алиса в Стране Чудес» (6+), который задуман в виде квеста. Город нам отдал здание «Пирамиды» за нашим театром под этот проект, мы его перестроим, и, надеюсь, в конце лета – осенью там появится мультимедийная площадка «Алисы в Стране Чудес» (6+).
Мы начали играть два наших выездных спектакля, которые мы показывали по краю, – «Пизанская башня» (16+) и «Три плюс кот» (16+) – во Дворце молодежи. Это очень хорошая площадка и больше драматическая. Хотели бы расширять наше присутствие на этой площадке, там появятся еще какие-то наши проекты. Готовимся к реконструкции здания – хотим существенно изменить зал и фойе, потому что они давно устарели. Проект пока находится на экспертизе. Надеюсь, что к 100-летию театра, которое будет через три года, получится провести реконструкцию.
Не пропустите:
Сами с мечтами. Большое интервью с бывшим вице-губернатором Олегом Ощепковым01 апреля 2024, 07:00Какими проектами и премьерами Театр-Театр будет удивлять зрителей в следующем театральном сезоне?
– Три премьеры на большой сцене в новом сезоне будут драматическими. Два спектакля мы вовсю репетируем – это «Мизантроп» (16+) Ж.-Б. Мольера в постановке московского режиссера Лизы Бондарь и «Мороз» (16+) по современной пьесе белорусского автора Константина Стешика, который репетирую я. Премьеры пройдут осенью. Третий спектакль только запустился, потому что премьера должна быть после Нового года. Это «Женитьба» (16+) Н. В. Гоголя.
На малой сцене пройдет очередная «Лаборатория мюзикла», которая работает четвертый год. На выходе мы получаем новые, совершенно оригинальные сюжеты. Три спектакля лаборатории мы уже выпустили: «Живая история о смерти» (12+), «Как пережить лето» (12+), «Удачи, Марк!» (12+), сейчас репетируем «Чертову доставку» (12+). В портфеле у нас есть еще несколько спектаклей, которые тоже запущены на лаборатории, но пока находятся в разработке. В июле состоятся наши недельные гастроли в Театре им. Вахтангова в Москве. Мы будем играть на большой сцене «Удачи, Марк!» (12+) и на новой сцене – «О том, как Сергей Сергеевич прославиться хотел» (16+). Набираю, уже в четвертый раз, новый курс артистов музыкального театра. Ждем молодых талантливых ребят, которые мечтают стать частью команды одного из лучших региональных театров нашей страны.
В чем, на Ваш взгляд, уникальность пермяков и Перми?
– Перми присуще такое странное устройство, которое, мне кажется, свойственно именно этому городу. Это консервативный город, в котором можно сделать невероятные современные, абсолютно неконсервативные вещи. Это парадокс Перми: когда все новое сначала сразу вызывает недоверие, а потом становится предметом гордости. Лозунг или хештег «Все реально!», который появился к 300-летию Перми, – это действительно так. В Перми все реально! И это тоже уникально, этим Пермь и отличается. Когда-то Алексей Иванов сказал замечательную фразу, что Пермь – это большая ниша, чаша, углубление, которое может быть наполнено чем угодно. Этот образ мне очень понравился. Потому что здесь, в Перми, странным образом может прижиться все – и плохое, и хорошее. Нам везет, и у нас больше хорошего.
Фото предоставлено Театром-Театром.
